На дворе стояла осень; в воздухе уже чувствовались прохладные нотки, а где-то вдалеке виднелось скопление серых туч – вестниц обильных дождей, но, несмотря на пасмурное небо, природа продолжала радовать глаз путника своей красотой, ещё более прекрасной на фоне зашедшего солнца, окрасившего небо над горизонтом в ярко-алый цвет. Величественные дубы и клёны, уже пожелтевшие, переплетались в чаще разномастными оттенками жёлтого и красного, и только гордые кедры и скромные ели по-прежнему хранили свою вечную зелень. Дорога плутала между деревьями, усыпанная мириадами красно-жёлтых листьев, и напоминала ручей.
Даркейм уже вылез из своего ящика (если хотите, то гроба), специально сколоченного в телеге, предварительно растолкав Миру, которая мирно посапывала на крышке и мешала вылезти. Мягко потянувшись, некромант обратил свой взор на горизонт, теперь только так он мог созерцать красоту небесного светила, хотя кожу жгло, но всё это было терпимо, ради такого можно и потерпеть. Мира сонная и от того не менее милая что-то промямлила себе под нос, но Алиас не обратил на это внимания, всецело занятый созерцанием природной красоты. Солнце уже полностью зашло, и на небе не осталось признаков его былого присутствия, зато Даркейм явно повеселел; перестал хмуриться и вновь надел маску полного безразличия ко всему живому. Повернувшись к Мире, он собирался что-то сказать, но в поле зрения внезапно попало странное строение.
– Смотри, - для пущей наглядности указав пальцем на странный объект, произнёс маг, - это что ли твой храм? Некроманту раньше не доводилось видеть подобных строений; конечно на его острове тоже были религиозные постройки, но это скорее были часовни, нежели храмы. Хотя стоит признаться, вид у сооружения был захватывающим, но это, похоже, был только храм; постройки явно хозяйственного назначения были о какие неказистые, но нимфе явно виднее. С точки зрения религии Даркейм вообще не рассматривал данное строение, а вот с практической точки зрения он не удержался и начал продумывать расположение лабораторий и пыточных комнат.
Задумавшись о чём-то прекрасном, некромант не заметил, как повозка уже оказалась рядом с воротами, а когда вышел из состояния стратегического планирования, оказался прямо напротив заветных, с точки зрения Миры, створок. Нимфа уже подошла к воротам и вовсю барабанила ладонью по ним, пытаясь привлечь внимание послушниц. Алиас было пытался понять, почему он стоит рядом с ней и дожидается, пока им откроют, но потом вспомнил, что решил посмотреть на сию заступницу волшебных созданий, а остальное неважно. Только обернувшись, он заметил своего фамильяра с шрамом, идущем через всё лицо. – Э нет, ты останешься здесь и будешь стеречь повозку, с такой рожей тебя не то что не пустят, а заодно на костре сожгут, как исчадие ада, хотя я ведь старался, но это не меняет моих приказов, стеречь повозку. Альберт, с заметным сожалением, побрёл обратно к повозке. – Иногда мне кажется, что у него действительно проявляются признаки души, но это невозможно и обычно проходит после очередной мясорубки. Вновь обернувшись к воротам, Даркейм обратил свой взор на Миру, которая уже не просто стучала кулаком по створке, а заодно и пинала её ногой. – Что они там все заснули что ли?